Восточный вал - Страница 92

13

Кабинет Фризского Чудовища напоминал то ли запасник антропологического музея, то ли склад археологической экспедиции, только что раскопавшей огромный погребальный курган.

На столе, на полках и даже на платяном шкафу — везде лежали черепа: европейские, азиатские, африканские, и вообще, какие-то допотопно-неандертальские. Причем Штубер сразу же определил, что это не муляжи, и что некоторые из них настолько свежи, что, возможно, были соскоблены недели две назад, специально для хозяина этого рейх-жертвенника.

— Только не пытайтесь убедить меня, что появление всей этой поминальной коллекции вызвано только вашими профессиональными интересами, — озадаченно молвил Штубер.

— И не пытаюсь.

Пока заместитель коменданта переходил от одного экспоната к другому, Крайз неотступно следовал за ним, внимательно следя при этом за реакцией гостя, за выражением его лица и степенью заинтересованности. Сейчас он напоминал музейного работника, который, сотворив некое подобие «черепо-Лувра», страстно желает, чтобы его творение понравилось меценату.

— Но тогда в чем суть?

— Ответить на этот вопрос не так-то просто.

— Однако на него придется отвечать.

— Понимаю, общество потребует мотиваций. Особенно будут настаивать религиозные общины.

— Так что все-таки просматривается за этим вашим «замогильным» увлечением: ощущение власти над смертью, граничащей с ощущением собственного бессмертия? Чернокнижные ритуалы? Реквизиты масонских таинств?

— Обычное желание заглянуть за роковой занавес. Можете воспринимать это так.

— Философия смерти, возведенная в абсолют жизни, — уточнил штурмбанфюрер, явно не довольствуясь скупым объяснением Крайза. Его фантазия постоянно требовала полета мысли.

— И в основе этой фантазии — постулат, гласящий: «Человеческий мир — это всего лишь непогребенный скотомогильник».

Штубер коротко, зло хохотнул.

— Там, на фронте, в партизанских лесах Славянин, моим смертоутверждающим и жизнепрезирающим выводам не хватало именно этой поднебесной мудрости, унтерштурмфюрер. Кстати, как я понимаю, музей «СС-Франконии» будет состоять из двух отделов: коллекции «распятий» и коллекции черепов.

— И заметьте, эти коллекции обещают очень удачно дополнять друг друга!

— Но теперь, когда между нами уже не осталось никаких тайн, пора посвятить себя главному таинству «Лаборатории призраков» — сотворению зомби.

Пройдя через узкую — двоим не разминуться — выработку, Крайз и Штубер оказались в просторном, ярко освещенном помещении главной лаборатории.

Из соседней комнаты исходили жар печи и приторнотошнотворный запах какого-то зелья. А здесь, на возвышенности, за высоким белым столом, в троноподобном кресле, восседал тощий, шелудиво, словно пес после весенней линьки, облысевший негр, неказистый череп которого украшали жалкие клочья седых курчавых волос, и который так и просился в коллекцию Крайза.

У подножия его ритуального трона сидели еще два негра — точно так же отощавшие, но пока еще не успевшие облысеть.

— Доктор Мартье, — представил своего неудачно облысевшего сотрудника Фризское Чудовище. При этом сам Мартье даже бровью не повел, могло показаться, что он попросту не заметил появления в своей лаборатории посторонних.

— Главный идеолог зомби-цивилизации?

— Скорее, полноправный творец всей этой цивилизации.

— У него свой рецепт зелья и своя система зомбирования?

— Достаточно того, что доктор Мартье является одним из немногих в Европе хранителей секретов древних мастеров зомбирования, точнее, секретов африканских мастеров учения «вуду».

— У меня появится возможность ознакомиться с этими секретами хотя бы в общих чертах?

— Только в самых общих. Учитывая при этом, что ни я, ни комендант всего процесса тоже не знаем. Вам будет предоставлена секретная инструкция по подготовке зомби-воинов. Она немногословна и достаточно доступна.

— Каким образом вам удалось заполучить этого доктора Мартье?

— Это история, достойная пера Александра Дюма. Для нас же главное, что теперь он служит рейху и что рецепты древних мастеров совершенствуются новейшими открытиями и находками института Аненербе и нашей лаборатории.

— Надеюсь, в этой вашей «инструкции по зомбированию» найдутся и какие-то сведения, связанные с новейшими разработками аненербистов.

— Лишь самые общие, поскольку рецепты засекречены настолько, что и доктор Мартье не способен понять, из каких материалов и каким способом изготовлено то или иное зелье аненербистов.

— Понимаю, конкуренция. В институте Аненербе она слишком хорошо развита.

— Постараемся, чтобы в «Регенвурмлагере» конкуренция была изжита. Здесь все должно быть нацелено только на создание гарнизона зомби-воинов. Кстати, эти двое, — он указал пальцем на сидевших у подножия ритуального трона чернокожих, — помощники и ученики.

На белых столах помощников лежали стопки каких-то измельченных стебельков и цветов, которые они старательно сортировали, а все отобранное передавали Мартье. Тот, в свою очередь, придирчиво осматривал и обнюхивал все это зелье и то, что находил приемлемым, ссыпал в небольшие, подвешенные к его столу мешочки, на каждом из которых красовалась бирка с надписью.

Доктор Мартье был максимально сосредоточен. Появление своего шефа в обществе штурмбанфюрера Штубера он, и в самом деле словно бы не заметил или же демонстративно проигнорировал их. Он знал себе цену и знал, что владеет такими секретами, за которыми германцы готовы отправиться вслед за ним в могилу.