Восточный вал - Страница 36

— Но какие это имена! Можно представить себе, как англичанам хочется, что бы фюрер лично вычеркнул из их списка живых. Лично… вычеркнул!

— Вижу, — вновь обратился Скорцени к тексту расшифровки стенограммы. — Ну, понятно: граф фон дер Шуленбург, Адам фон Зольц, Дитрих Бонхеффер, Карл Герделер, Эрих фон Хаммерштейн-Экворд…

— Замечу, что Хаммерштейн-Экворд — это бывший главнокомандующий сухопутными силами, — напомнил ему адъютант. — Штабисты утверждают, что очень талантливый, своеобразный военачальник, которого давно пора вернуть в штаб сухопутных сил.

— Поверим им на слово, Родль. Кто тут у нас дальше? Фельдмаршал Георг фон Кюхлер…

— Командующий группой армий «Север».

— С этим я немного знаком. Прусский педант, который хорошо смотрелся бы в армии прусского короля начала девятнадцатого столетия. Кто следующий на эшафот? Генерал Отто Херфурт. А это кто такой? — поднял Скорцени глаза на добровольного комментатора списка обреченных.

— Начальник штаба Берлинского округа.

— Тоже важная птица.

— Этого заговорщики действительно могли привлечь в свои ряды, поскольку от него зависело поведение частей столичного округа в ходе путча.

— Логично. Кстати, Родль, уж не с вами ли консультируются английские разведчики, когда готовят эти списки для дикторов радиостанций?

— Увы, не со мной.

— Какая недальновидность сотрудников «Сикрет интеллидженс сервис»!

— Но можете не сомневаться, что с командным составом вермахта, как и с дипломатическим корпусом рейха, они неплохо ознакомились и без моей помощи.

— Следует отдать им должное, — признал Скорцени.

— Кстати, обратите внимание, штурмбанфюрер, что для правдивости англичане подали несколько имен людей, которые уже арестованы, а некоторые даже казнены.

— Вы сказали «для правдивости»…

— Именно так, для правдивости.

— Значит, считаете, что в этих пространных списках…

— И заметьте, что это уже четвертые списки, которые я подаю вам. Некоторые имена, правда, повторяются, но и это тоже лишь для ложной правдивости.

— … То есть вы считаете, что в этих списках есть немало имен людей, совершенно непричастных к покушению на фюрера.

— А также имен людей, истинно преданных фюреру. И вы не можете не понимать этого, штурмбанфюрер.

— Пришлось задуматься над этим, как только вы положили мне на стол еще ту, первую расшифровку.

Скорцени вновь уставился в список выданных англичанами своих естественных союзников, но в это время ожил телефон и в трубке проявился неприглаженный баварский акцент Генриха Мюллера.

— … И что вы по этому поводу скажете, Скорцени? — не стал ударяться ни в какие предисловия шеф гестапо. Причем прозвучал его вопрос так, словно все то время, пока Скорцени знакомился с радиодоносами английских политиков, Мюллер терпеливо ждал, сидя вместе с ним в кабинете.

— Мне и в голову не могло прийти, группенфюрер, что у вас такая мощная агентурная сеть на английских радиостанциях.

— Понимаю, как первому диверсанту рейха вам обидно, что фюрер до сих пор не позволил доставить в Берлин сэра Черчилля.

— Только бы последовал приказ фюрера.

— Не сомневаюсь, Скорцени, не сомневаюсь. Но списочки-то действительно серьезные. Это вам не тот десяток штабистов генерал-полковника Фромма, которых вам удалось выловить по кабинетам штаба армии резерва в день путча.

— Но следует задаться вопросом: с какой такой стати англичане столь рьяно пополняют камеры гестапо все новыми и новыми заговорщиками, выступавшими против их непримиримого врага — Гитлера?

— Хотите направить личное, гневное письмо Черчиллю, обвиняя его в непорядочности по отношению к германцам, которые искали у него поддержки? Валяйте. Только не забудьте оставить копию для гестапо, чтобы не пришлось ждать ее от самого Черчилля.

— Вы уже доложили о публикации этих имен фюреру?

— Гиммлеру, — уточнил шеф гестапо, полагая, что Скорцени известно: Гиммлер по данному вопросу докладывает фюреру немедленно, не мучаясь никакими сомнениями. — По двум предыдущим радиосообщениям англичан — уже доложил. Об этом доложу после анализа текста.

— Стоит ли торопиться? Вдруг англичане умышленно подставляют нам людей, которых сами с удовольствием убрали бы?

— Не сомневаюсь, что некоторые имена оказались в их списках несправедливо. Но претензии не ко мне, а к генералу Альберту О’Коннелу, который, как докладывает наш лондонский источник, как раз и занимается составлением этих списков.

— Вот видите, вам даже известен генерал, люди которого подсовывают нам списки заговорщиков.

— И все же доложить, — это мой долг как руководителя Особой следственной комиссии Главного управления имперской безопасности.

— Интересно, сколько еще таких списков поставят вашей Особой комиссии из канцелярии Черчилля?

— Мне, Скорцени, понятна ваша скрытая ирония, однако мои люди уже проверили сообщение, касающееся контактов с англичанами и американцами евангелического священника Дитриха Бонхеффера. И абсолютно точно установили, что в конце тридцатых годов он действительно встречался с различными политическими и религиозными деятелями в Лондоне, а затем й в Вашингтоне. Причем содействовал ему в организации этих встреч советник Министерства иностранных дел Адам фон Зольц.

— Отголоски этой истории докатились даже до меня, хотя происходили задолго до моего появления в стенах РСХА.

— Но это не все. Как выяснилось, англичане не врут: пастор Бонхеффер в самом деле передал англичанам через некоего шведского епископа довольно пространный список яростных противников фюрера, принимавших участие в заговоре. Цель его была ясна: убедить английское руководство, что заговорщики действительно владеют внушительным перечнем своих сторонников.